Журнал `Юность`, 1973-3 - журнал Юность

Практические занятия проводили опытные ассистенты клиники. Нашу группу вела одна из лучших ассистентов — Екатерина Ивановна Гагаринская. Невысокого роста, живая, худенькая… Как-то не верилось, что она мать четверых взрослых ребят.

Екатерина Ивановна была всегда окружена студентами — на амбулаторном приеме, в палате, в родильном отделении или на занятиях в учебной комнате, где мы осваивали сложные приемы оперативного акушерства. Она терпеливо ожидала, пока каждый студент проделает «операцию наложения щипцов» или «поворот на ножку». Фантом — макет роженицы — позволяет имитировать роды — нормальные и патологические. В фантоме преподавательискусственно создает различные положения «плода», подобные тем, какие встречаются в жизни, и предлагает студентам найти правильное решение.

Екатерина Ивановна была хорошим педагогом и необыкновенно чутким врачом. Она умела так заинтересовать предметом, что даже те, кто «определился» в выборе специальности, проявляли большой интерес к акушерству. А сколько студентов-кружковцев вместе с ней участвовало в проведении исследований на животных или разбирало кипы историй болезни по теме, которую вела Екатерина Ивановна!

Я вспоминаю, с каким волнением и душевным участием помогала она Моёй однокурснице Ольге Макеевой готовить доклад по диагностике и оперативному лечению внематочной беременности; Екатерина Ивановна успокоилась только тогда, когда Ольга сделала блестящее сообщение на научной конференции кафедры. Она болела душой за каждого из нас, и мы это очень ценили. И не было случая, когда б студенты её группы пришли на экзамен неподготовленными. На курсе считалось большой удачей попасть на занятия в её группу.

Имея большой и трудно нажитый жизненный опыт, Гагаринская умела расположить к себе студентов, предостеречь их от неверного шага в жизни.

Вспоминается случай, который всех нас взволновал.

Молодая пара студентов решила жить вместе.

Когда складывалась семья, ей шли во всем навстречу: помогали получить отдельную комнату, приобрести мебель, кухонные принадлежности и другие предметы быта. Так произошло и на этот раз. Студенты-однокурсники поженились и стали жить в отдельной комнате на Пироговке. Жили дружно, хорошо, пока не родился ребенок. Прибавление семейства не входило, видимо, в планы молодого отца.

Его стали раздражать детский плач, пеленки, домашние заботы, материальные затруднения. Он уже начал поговаривать, что, мол, «женился зря», говорил: «Семья — помеха в жизни и учебе». Жену стал обвинять, что та перестала расти, отстает в учебе, не ведет общественную работу, стремится больше быть дома. Сам же ночевал дома редко, больше у товарищей. В общем, вскоре он поставил вопрос о разводе.

Все наши разговоры в группе, на комсомольском бюро ни к чему не привели. Семья эта была на грани распада.

Екатерина Ивановна была очень расстроена. Как- то после занятий в клинике в задушевной беседе с нами (присутствовала и молодая чета) она стала говорить о родительском долге, об ответственности вступающих в брак не только друг перед другом, но и перед обществом, особенно когда появляется ребенок. Рождение ребенка, сказала она, — это ведь не только большая радость в семье, но и огромная ответственность за его жизнь и здоровье, за воспитание, формирование нового человека. Наше государство помогает чем только можно: организует ясли, консультации, детские больницы. Ну, а за то, как растет, развивается ребенок, несут ответственность родители! Не только мать, но и отец. Как же можно «забыть» такое, пренебречь своим гражданским долгом!

А потом Екатерина Ивановна пригласила молодую чету к себе домой. И, ни о чем не спрашивая их, стала рассказывать, как осталась одна, без мужа, с оравой ребят на руках. Приходилось и учиться и работать, чтобы содержать их. А ведь детей надо было обуть, одеть, накормить.

— Представляете положение? — продолжала Екатерина Ивановна. — Что делать? Хоть в петлю лезь!

И все же, как ни трудно было, справилась. При поддержке товарищей, конечно. Видите, вот мои дети — их четверо. Никого не потеряла, всех выходила и поставила на ноги, никто из них не сбился с дороги. Думаете, это только Моё личное дело? Нет, я выполнила свой долг перед обществом, перед будущим Родины. Полезно вовремя задуматься над этим.

Поймите: вам, молодым и сильным, нет основания пасовать перед трудностями. Да и не такие уж они у вас серьёзные. Ваша жизнь только ещё начинается, и ребенок — это ваше неоцениМоё сокровище. Надо сделать все, чтобы он рос и формировался в нормальной обстановке. Не торопитесь разрушать то, что потом не восстановить…

Не предусмотренный ни программой, ни расписанием «урок» любимого преподавателя пошёл на пользу молодой чете…

Щедро делясь знаниями и опытом со студентами, Гагаринская не терпела поверхностного отношения к предмету, не прощала верхоглядства, нерадивости и разгильдяйства. Она не стеснялась в выражениях, когда видела, что простое слово до некоторых не доходит. Ох, уж и доставалось им! Одна такая проборка быстро приводила в чувство даже самых «непробиваемых»!

В родильное отделение Гагаринская повела нас после того, как мы изучили технику родов на фантоме. Мы привели себя в должный вид, и она осмотрела каждого — чистый ли халат, в порядке ли руки, не выбиваются ли из-под шапочки волосы. Только после такого досмотра разрешила по одному войти в «родилку».

Родильный зал залит солнцем. Кафельный пол, потолок, стены как бы излучают белизну. Запах лекарств воспринимается как осязаемый знак: здесь помогают человеку.

Тишина. Разговоры полушепотом, все внимание роженице — молодой женщине, нервно хватающей за руку акушерку: умоляет помочь ей быстрей родить.

Акушерка Мария Петровна — в годах, полная, с моложавым лицом — стоит рядом, обнажив по локоть мускулистые, натруженные руки. Вот уже тридцать лет несет она свою трудную, почетную службу. Сколько новых граждан прошло через её руки — не сосчитать!

В клинику Мария Петровна пришла после техникума да так и осталась здесь, не заметив, как прошла молодость… Надеялась выйти замуж, обзавестись семьей, но не пришлось: началась война, любимого взяли в армию, домой не вернулся, погиб под Смоленском. Верная слову, данному жениху, замуж ни за кого выходить не хотела.

Так и живет вдвоем с родной сестрой-старушкой по соседству с клиникой. Обо всем этом тайком поведала нам медицинская сестра на одном из ночных дежурств.

До начала родов Мария Петровна пальпаторно (прощупыванием) находила место наилучшей слышимости сердцебиения плода. Методом аускультации (выслушивания) пользоваться не могла: глуховата. И все же безошибочно определяла, трудные будут роды или нет. Принимая роды у молодой, неопытной женщины, учила её, как мать, сурово внушая взять себя в руки, иначе у нее и ребенка возникнут тяжелые осложнения.

Роженица в это время находится всецело во власти материнского инстинкта и думает прежде всего не о себе, а о ребенке. её беспокоит, здоровым ли родится сын или дочь, нет ли каких изъянов на теле, на кого похож и прежде всего будет ли он жить. На все вопросы Мария Петровна отвечает так, что у роженицы не остается никаких сомнений; она верит, что родит богатыря, красивого и, конечно, самого умного, счастливого: ведь родится он «в сорочке»! Психологически подготовленная таким образом роженица легче «терпит» боли и относится к ним спокойнее. Материнский инстинкт у женщины, с нетерпением и радостью ожидающей ребенка, преодолевает отрицательные эмоции, страх.

Первый крик новорожденного — награда матери за её терпение. И нет в эту минуту человека счастливее, чем она! Первым склонилось над ребенком её лицо — лицо матери. И первое слово, которое он произнесет, будет: «Мама». Это же слово он произнесет и в час опасности и в последнюю минуту жизни. Ибо мать — самое прекрасное и дорогое существо в жизни каждого. Перед матерью мы всегда в долгу.

Рождение человека — извечное чудо, которое по вторяется миллионы раз с тех пор, как утвердился на Земле человеческий род. Звонким криком возве щает малыш о своем появлении на свет. Внутрен ним сиянием озарено лицо матери. Улыбаются все, кто присутствует здесь, улыбаемся и мы, впервые увидевшие таинство рождения человека. В родильном зале наступает радостное оживление.

Розовый младенец уже положен на весы, ему на ручку вешают заранее заготовленную «бирку» с фамилией матери и номером «истории родов». По том его уносят в специальную палату для новорож денных. Там их собралось уже десятка два. Они лежат в дреме, чмокая губками, завернутые в пеленки, — как куклы.

Доктор Геннадий Иванович Смирнов — опытный врач-«микропедиатр», на попечении которого нахо дились новорожденные, — показывая нам малышей, уверял, будто они начинают осмысленно относиться ко всему окружающему буквально на другой день!